— Еще бы. Правда, я не видел, куда стреляю, и вообще слегка спятил тогда от всего, что творилось вокруг. Модести утверждает, что я не смогу повторить такого и за миллион лет. Но именно столько мне надо прожить, чтобы захотеть еще раз пройти через все это.
Далл улыбнулся. Он очень хотел познакомиться с Колльером, чтобы понять, что нашла в нем Модести. Правда, сейчас англичанин был похож на обгоревшее огородное пугало, но в его усталых красных глазах угадывались ум и ироничность. Кроме того, этот человек умел тонко чувствовать. Его первоначальный лед быстро растаял, когда он, Далл, проигнорировав такой холодный прием, проявил дружелюбие. Они подошли к бухточке. Там, на большом камне, в ряд лежали тела Регины, Уиша, Сеффа и Гарсиа.
— Я, правда, многого не знаю, — сказал Колльер, — и, как вы справедливо заметили, от Модести с Вилли ничего путного не добьешься, но, судя по всему, эта очаровательная дама, — он показал на труп Регины, — застрелила Гарсиа, а потом угодила ногой в петлю троса, который был прикреплен к дельфиньей упряжке. Дельфины утащили ее в воду, где она и утонула. Люцифер убил Сеффа, низвергнув его на грешную землю с достаточно большой высоты, что было очень даже неплохо придумано, а мистер Уиш допустил роковую ошибку, решив посостязаться с Модести, кто быстрее достанет свою пушку. Если верить Вилли, в этом она неподражаема. Но куда они исчезли?
— Вон Модести, — сказал Далл, показывая рукой на выход из бухточки. Сеть теперь была убрана. Модести стояла на коленях на камне в черном лифчике и черных трусиках и с распущенными волосами. Она смотрела вниз, и тело ее сотрясалось.
На какое-то мгновение Колльера кольнул страх, но он тут же понял, что она просто смеется.
Вилли Гарвин вынырнул из воды, отфыркиваясь. Руками он обхватывал дельфина, и до Далла с Колльером донесся его недовольный голос.
— Перестань брыкаться, морской черт! Я же хочу тебе помочь.
Тут из воды показалась голова второго дельфина, который весело боднул Вилли в спину, отчего тот выпустил первого дельфина и зачертыхался. Рядом на воде качалось пустое ведро, и Колльер понял, что Вилли пытался заслужить доверие дельфинов с помощью рыбы, которой обычно угощал их Гарсиа.
Теперь уже Плутон и Велиал бодали Вилли с двух сторон, Модести, совсем обессилев от смеха, говорила, тыча рукой:
— Вилли-солнышко, у тебя в волосах запуталась рыбка. Они хотят ее съесть.
Вилли судорожно пошарил пятерней в волосах, извлек рыбку и выбросил в воду.
— Ну, давайте, детки, — притворно ласковым голосом говорил он дельфинам. — Подойдите, подойдите к дяде Вилли. — Потом совсем другим тоном рявкнул: — Ну, иди сюда, и не брыкайся, тупоносый осел!
Модести поднялась на ноги, увидела Далла и Колльера, приветственно помахала им рукой и нырнула в воду.
Плутон — а может, и Велиал — выпрыгнул на шесть футов, перевернулся в воздухе и вонзился в воду головой вперед на фут от Вилли Гарвина, который только открыл рот, чтобы что-то сказать. Вилли получил отличную порцию соленой воды, поперхнулся, ушел под воду и снова вынырнул, отплевываясь и недовольно озираясь.
Когда Далл и Колльер подошли к тому камню, с которого нырнула Модести, то оказалось, что один дельфин уже освободился от упряжи, но другой упорно не желал с нею расставаться, потому как находился в игривом расположении духа.
Последующие пять минут прошли под знаком комической пантомимы, причем дельфины избрали объектом своей игривости именно Вилли, и когда он появлялся на поверхности, то комментировал происходящее в самых забористых выражениях.
Колльер лежал на животе, сотрясаясь в конвульсиях, да и Далл, не отличавшийся смешливостью, стоял, согнувшись от смеха и держась за бок. Наконец Колльер взял себя в руки и поднялся.
— Ты должен контролировать себя, — с трудом проговорил он. — А то стоит поддаться истерике, как тебе дают по физиономии. Это, конечно, эффективное средство, но довольно быстро приедается.
Далл кивнул. Постепенно веселость оставила его. Вилли же тем временем крепко ухватил дельфина, а Модести начала стаскивать с него упряжь. Ее глаза весело сияли.
— Как они только могут этим заниматься, Колльер? — проговорил Далл. — После всего этого… — Он кивнул в сторону дома, откуда еще поднимался дым, показал туда, где лежали убитые.
— Надо полагать, тут есть взаимосвязь, — отозвался Колльер. — Причина и следствие. Я никогда не придерживался теории, что хорошо лупить себя молотком по пальцам, потому что тебе делается очень приятно, когда ты прекращаешь сие занятие. Но они, похоже, действуют именно в таком ключе.
— Я думаю, это не самое исчерпывающее объяснение, — сказал Далл, и в голосе его почувствовалась зависть. — Но так или иначе, это, похоже, помогает им испытать радость оттого, что они все еще живы…
Колльер кивнул:
— Я сам испытываю радость именно от этого. Но я бы не хотел повторения. Слишком уж высока цена за то, чтобы понять какая замечательная штука жизнь.
Наконец дельфины были освобождены от упряжи и весело уплыли, описывая по бухте круги. Модести окунула Вилли с головой в воду, потом поплыла к берегу. Далл подошел к камню чтобы помочь ей выбраться из воды. Он пристально посмотрел на ее висок, когда она откинула волосы. Пластырь отклеился в воде, и теперь виднелась внушительная шишка с довольно глубоким порезом посередине.
— Привет, Джонни. Извини, но я вся мокрая. — Она наклонилась и быстро поцеловала его. — У тебя такой усталый вид.
— Я тоже устал, — сказал Колльер. — Мне нужны забота и уход. Например, я хочу, чтобы мне рассказали сказку на сон грядущий и чтобы кто-то сидел и держал меня за руку, если я вдруг проснусь и начну плакать. И плюшевый мишка мне тоже не помешал бы.
Подошел Вилли Гарвин с охапкой одежды, своей и Модести.
— Я знал одну медсестру в Ливерпуле, — сказал он, надевая брюки поверх мокрых трусов. — Она говорила, что знает прекрасный способ вылечить простуду. Пациенту требовались большая постель, четыре грелки и она. В те дни на меня частенько нападала простуда, но медсестра вылечивала ее железно. Но однажды меня прихватило очень круто. И вот Марина начала меня лечить в экстренном порядке… — Он покачал головой и протянул Модести рубашку, чтобы та ее надела. — Если бы она не заразилась простудой от меня и маленько не поостыла, она бы запросто укокошила вашего покорного слугу.
Далл улыбнулся и вынул тонкую сигару.
— Может, она подошла бы нашему другу Колльеру, если ему требуется помощь… Не хочу никого торопить, но, может, все же двинемся?
Модести кивнула:
— И пусть твои ребята приберут тут. Мы как-никак на иностранной территории, и очень не хотелось бы, чтобы поднялся скандал из-за Сеффа и всех остальных…
— Разумеется. Я уже распорядился.
— Вот и отлично. — Модести стала надевать брюки. — Ну, а теперь куда мы?
— Люцифер на корабле с доктором Марстоном. Я прослежу, чтобы ему оказали квалифицированную помощь, когда мы вернемся. Мы вчетвером полетим в «Бивере» на базу ВВС США на Лусоне. Оттуда я позвоню в Вашингтон и скажу, что больше никаких происков со смертниками не будет. Думаю, что и Таррант обрадуется твоему звонку… — Он помолчал и добавил: — А потом каждый волен делать, что ему угодно. Операция завершилась.
— Прекрасно. — Модести зашнуровала ботинки и выпрямилась. Она вложила в руку Даллу небольшой клеенчатый сверток.
— Вот твои алмазы, Джон. Они были у Сеффа.
Когда они стали подниматься в гору, Колльер поравнялся с Даллом. Модести и Вилли шли чуть впереди. Насколько мог слышать Стив, они говорили о том, чтобы купить батут и поставить его в доме Вилли. Колльеру даже показалось, что его усталое сознание подшучивает над ним.
Модести споткнулась и чуть не упала, но Вилли подхватил ее под руку, и они пошли дальше, что-то обсуждая. Колльер замедлил шаг, его примеру последовал Джон Далл.
— Послушайте, — медленно сказал Колльер. — Я плохо соображаю, чтобы выразить все это с достаточной деликатностью, но что будет дальше? Я имею в виду вас, меня и Модести.
— Вас это действительно волнует?
— Еще бы, черт побери!
Далл улыбнулся, затянулся сигарой и задумчиво посмотрел на Вилли с Модести. Затем сказал:
— Ну, для начала нам с вами не придется воевать. Она не из тех, кого можно покорить. Второе. Она не поедет домой ни ко мне, ни к вам. Она уедет с Вилли Гарвином. Она будет приходить в себя и спать одна. Возможно, они будут вместе плавать, ездить верхом или что-то еще — ходить на местные танцы или играть в рулетку. Эти двое умеют работать. Но еще они умеют отдыхать, а это редкое искусство.
— Вот как раз этим искусством я сейчас бы овладел с легкостью, — пробормотал Колльер, впрочем, выговаривая слова без намека на легкость. — Но я понимаю, что вы имеете в виду. Пожалуйста, продолжайте, я вас слушаю.
— Что ж, потом в один прекрасный день она позвонит мне, а может, вам, а может, не позвонит никому. Разумеется, вы имеете право сказать, что вы не из тех, кто послушно ждет, когда девушка скажет «да». Но она и тогда вас поймет. Она не собирается никого держать на привязи. И если вы скажете что очень заняты, никаких обид не последует.
